Склонность к переживанию вины как деструктивная характеристика личности

Каждый из нас в детстве слышал фразы «Тебе должно быть стыдно! Сейчас же извинись!». Таким образом, мы на практике с самого раннего детства знакомились с чувством вины и близкого ей по этимологии и функциям стыда. Общество признает и использует регуляционные функции вины. Каждый из нас знает, что вина адаптивна в поддержании социальных отношений, т.е. преданности и взаимосвязей, необходимых для спокойной и продуктивной жизни. Вместе с тем мало кто осознает деструктивную сторону феномена вины.
Американские психологии за последние два десятилетия добились значительных результатов в исследовании этого вопроса и признали, что вина может стать иррациональной и малоадаптивной, когда она преувеличена и сдерживаема или когда она обобщена и неоднократно связана со стыдом /15/. Так, они предположили, что вина может выступать одним из главных факторов в этиологии делинквентности. Выделив четыре типа иррациональной вины (вину выжившего (уцелевшего), вину отделения (предательства), вину гиперответственности и вину ненависти к себе) исследователи с помощью целого ряда эмпирических исследований подтвердили ее связь с зависимостью от психоактивных веществ. Результаты исследований показали, что лица, употребляющие алкоголь и различные виды наркотических веществ, набрали более высокие балы по всем шкалам иррациональной вины /14/.
Нами, в свою очередь, было проведено исследование, направленное на сравнение уровня иррациональных форм вины в группе асоциальных респондентов, представленных насильственными преступниками (76 человек) с уровнем этих форм вины в группе просоциальных респондентов (85человек). С целью проведения данного исследования нами был переведен на русский язык и адаптирован к русской ментальности опросник IGQ – 67, предназначенный для измерения указанных выше четырех видов иррациональной вины. Оказалось, что показатели склонности к переживанию вины четырех типов (выжившего, гиперответственности, отделения и ненависти к себе), а также показатели совокупной склонности к переживанию вины в группе асоциальных мужчин значимо выше, чем в группе просоциальных мужчин. Средние балы были таковы: в экспериментальной группе вина выжившего 73 балла, в контрольной 65; вина отделения в экспериментальной группе 75,5, в контрольной 63, вина гиперответственности 82 и 75,1 соответственно; вина ненависти к себе – 59,4 в экспериментальной группе и 49,6 – в контрольной. Проведенный нами математический анализ выявил значимость полученных различий.
Особый интерес представляет вопрос о роли вины в общении взаимодействии людей. Известно, что вина делает человека сенситивным к чувствам, установкам, мнениям и оценкам окружающих и, следовательно, действуют как сила, сближающая людей. Данные эмоции, по мнению К. Изарда, поддерживают конформность, социальную ответственность, ограничивают эгоцентризм и эгоизм и тем самым способствуют общительности /5/. В меньшей степени известны деструктивные стороны вины в общении. Переживания вины очень болезненны и мучительны, как результат, человек, переживающий вину, начинает фокусировать внимание на себе. Непосредственным эффектом этого является уменьшение межличностного общения.
О том, что стыд и вина нарушают социальную адаптацию, оказывают негативное воздействие на общение, искажают отношения, упоминается в работах многих исследователей /1, 2, 8, 9, 11/.
Н.И. Шевандрин /13/ указывает на вину как на барьер общения, «возникающий от неловкости за себя или за другого». Автор считает, что «нередко вина перед собеседником приводит к прерыванию отношений с ним». В целом же «и слишком низкий, и слишком высокий пороги возникновения чувства вины нарушают психологические контакты с людьми».
Не вызывает спора утверждение о том, что эффективность общения тесным образом связана с отношением человека к окружающим и себе. Известный польский психиатр А. Кемпински отмечал, что чувство вины часто выступает причиной негативного эмоционального отношения не только к себе, но и к окружающим /6/. На первый взгляд утверждение о том, что человек, испытывающий вину, негативно относится к окружающим, кажется парадоксальным. Автор в своем рассуждении дает этому убедительное объяснение. Он полагает, что в чувстве вины отрицательные эмоции, прежде всего направляемые на их носителя, вскоре отражаются вовне. «Обиженный человек в результате этого представляется во все более черном цвете», и, в конце концов, «создается мнение, что обиженный человек действительно виноват в том, что обидчик должен страдать». В результате этого, по мнению А. Кемпински, чувство вины тесно переплетается с чувством обиды. Не может быть сомнения в том, что подобный комплекс негативных эмоций по отношению к себе и другому снижает эффективность межличностного общения.
Причиной скудности социальных контактов и даже одиночества человека могут выступать его личностные особенности в форме склонности к тем или иным эмоциональным состояниям и чувствам, в том числе к чувству вины, а также другие поведенческие проявления, провоцируемые переживанием вины и стыда /10, 12/.
В книге одного из представителей глубинной психологии Джозефа Вайсса, носящей название «Как работает психотерапия», указывается, что чрезмерная вина ведет к искаженным взаимоотношениям. Стыд и чувство вины происходят из патогенных убеждений, которые человек приобрел в детстве из-за травматического опыта отношений с родителями и сиблингами /3/. Д. Вайсс, будучи практикующим психотерапевтом, сообщает о том, что многие пациенты, обращавшиеся к нему из-за своих сложностей во взаимоотношении с окружающими, были отягощены бессознательным чувством вины. Часто они так боялись почувствовать себя виноватыми, что были не способны к свободному общению с другими. Когда в процессе психотерапии эти люди приобретали способность сопротивляться чувству вины, им становилось легче общаться. Многие из пациентов Д. Вайсса не могли противостоять обвинениям, предъявляемым к ним другими. В результате они часто позволяли обвинять себя несправедливо. Излишняя ранимость этих людей мешала им получать удовольствия от контактов. Такие пациенты обычно имеют властных и требовательных родителей, которые обвиняли их в своих несчастьях. Эти пациенты склонны бессознательно брать на себя ответственность за окружающих и сами же из-за этого страдают. Они сознательно не признают своей вины, однако жалуются на то, что, будучи обвиненными не могут защищаться, а только плачут и чувствуют себя несчастными. Эти люди очень боятся ссор, так как не знают, как с ними справляться. Такие люди, по нашему мнению, чрезмерно конформны во взаимоотношениях с малознакомыми, с близкими же их общение превращается в бесконечную цепь скрытых и явных конфликтов. Д. Вайсс приводит в пример пациентку, отягощенную виной, которая так боялась испытать это чувство, что ни в коем случае не могла признать себя неправой. Конфликтуя с мужем, она пыталась вызвать его сочувствие, со слезами на глазах доказывая свою невиновность. С другой стороны, она делала попытки переложить вину на него. С язвительной бранью она поносила мужа, обвиняя в своем несчастье. Этот пример наглядно обрисовывает механизм взаимосвязи вины и обиды, о чем, как указано выше, говорил А. Кемпински, и показывает сколь конфликтными бывают межличностные отношения склонного к вине человека.
Общение человека, склонного к переживанию вины, становится лишенным спонтанности, искаженным. Удачно описывает пример такого поведения К. Хорни. «У такого человека обычно имеется тенденция по малейшему поводу чувствовать себя виноватым. Если кто-то хочет увидеться с ним, его первая реакция – ожидание услышать упрек за что-либо сделанное им ранее. Если друзья не заходят и не пишут какое-то время, он задается вопросом, не обидел ли он их чем-то. Он берет на себя вину, даже если не виноват» /12/.
Предположив, что склонность к переживанию вины оказывает деструктивное влияние на социально-психологические характеристики личности, мы провели специальное экспериментальное исследование, в котором принимали участие 257 респондентов /7/.
Математическая обработка (корреляционный анализ) большого массива данных, полученных эмпирическим путем с использованием 6 стандартизированных тестов показала, что вина, традиционно рассматриваемая в качестве механизма социального контроля, побуждающего человека к реализации поведения, соответствующего общественным нормам и традициям, на практике отрицательно коррелируют с социально-психологической адаптированностью, с принятием других и себя, с внутренним контролем за ситуацией или интернальностью и с тенденцией к переживанию положительных эмоций (эмоциональным комфортом). Напротив, положительные корреляционные связи выявлены между виной и социально-психологической дезадаптированностью, а также с такими базовыми отношениями личности, как непринятие других (за исключением вины гиперответственности) и непринятие себя, экстернальность, ведомость в отношениях, эскапизм, т.е. тенденция к уходу от решения актуальных проблем, а также с показателями социально-психологической дезадаптированности, тенденцией к переживанию негативных эмоций. Показатели всех шести шкал вины значимо положительно коррелируют со следующими отношениями, измеренными с помощью опросника Басса-Дарки: обидчивостью, враждебностью, подозрительностью. Кроме того, неярко выраженные корреляционные связи обнаружены между показателями шкал «чувство вины» и вины гиперответственности с показателями раздражительности, негативизма и агрессивности. Вина ненависти к себе также коррелирует с раздражительностью и негативизмом. Выявлены значимые отрицательные корреляционные связи между шкалами «чувство вины», вина выжившего, отделения, гиперответственности, ненависти к себе и тенденцией к присоединению, способностью проявлять тепло, дружелюбие, поддержку.
Ряд показателей теста межличностных отношений Шутца обнаруживают невысокие, но значимые связи со шкалами вины. Чаще всего с показателями вины отрицательно коррелируют показатели таких отношений, как включенность и аффективность. Так, с показателями данных шкал коррелируют показатели шкал вина выжившего, отделения и ненависти к себе. С включеностью в дополнение к этому отрицательно коррелируют показатели шкалы «чувство вины». Таким образом, у людей, склонных к переживанию вины выявляется тенденция общаться с малым количеством людей, а также чрезмерная осторожность при выборе лиц для создания глубоких эмоциональных отношений. Обнаружено, что вина выжившего и вина ненависти к себе не позволяют чувствовать себя хорошо среди людей и заставляет их избегать. Полученные результаты показали, что вина гиперответственности и вина ненависти к себе связаны с осторожностью человека в установлении близких эмоциональных отношений. Показатели вины выжившего и вины отделения отрицательно коррелируют с показателями контроля Се. Следовательно, склонность к переживанию вины может приводить к избеганию принятия решений и взятию на себя ответственности.
В дополнение к корреляционному анализу для подтверждения гипотезы о связи показателей вины с системой отношений личности и другими социально – психологическими характеристиками, способствующими возникновению затруднений в общении, матрица полученных данных была подвергнута факторному анализу. Экстракция факторов осуществлялась методом главных компонент. В результате выявлено два наиболее сильных фактора, имеющих соответственно, вес: 11,563 и 5,753. Ротация осуществлялась методом «varimax» вращения. В результате ротации была получена упорядоченная факторная матрица, дающая основание для содержательной интерпретации факторов. Был принят следующий критерий вхождения переменной в фактор: факторный вес > 0,35.
Самый сильный фактор был проинтерпретирован нами как фактор затрудненного общения. В него с положительным факторным весом наряду с показателями всех шкал вины: вины ненависти к себе (IGQ) – (0,656), вины выжившего (IGQ) – (0,626), чувства вины (тест Басса-Дарки) – (0,596), вины отделения (IGQ) – (0,513), вины гиперответственности (IGQ) – (0,495), сенситивности к отвержению, которую автор опросника – Меграбян -интерпретирует как способность к возникновению адекватного чувства вины – (0,463) вошли такие отношения личности как непринятие себя (0,782) и других (0,506), экстернальность (0,773), ведомость (0,653), эскапизм (0,529), обидчивость, т.е. ненависть и зависть к другим (0,480), враждебность (0,362), а также показатели социально-психологической дезадаптированности (0,891), эмоционального дискомфорта (0,804). С отрицательным весом в фактор соответственно вошли принятие себя и других, интернальность, доминирование, эмоциональный комфорт, социальная адаптированность.
Таким образом, полученные нами эмпирические результаты совпадают с выдвинутыми на теоретическом уровне положениями ряда психологов (Л.Я. Гозман /4/, К.Хорни /11/, Д.Бернс /2/ и др.) о том, что вина нарушает социальную адаптацию, искажает отношения и тем самым препятствует межличностным контактам. Результаты исследования показали, что характеристики человека склонного к переживанию вины соответствуют моделям субъекта затрудненного общения, разработанным отечественными психологами.
Таким образом, склонность к переживанию вины является деструктивной характеристикой личности, содержащую в себе систему отношений к миру, предполагающую непринятие себя и других, обидчивость, враждебность, подозрительность, экстернальность и ведомость. Кроме этого, показатели вины коррелируют с социальной дезадаптированностью, эскапизмом, тенденцией переживать отрицательные эмоции. Личность, у которой в системе связей с миром вина акцентируют данные отношения и характеристики, приобретает статус субъекта затрудненного общения. Затрудняя процесс общения вина выступает коммуникативным барьером, заставляя избегать общения, повышают уступчивость и в силу этого может использоваться в качестве средств корыстного, манипулятивного воздействия на других.

1. Андреас С., Андреас К. Сердце разума. Практическое использование методов НЛП. Волковыск, 1997.
2.Бернс Д. Тайна настроения. М.: Рипол Классик, 1997.
3.Вайсс Д. Как работает психотерапия. М.: Класс, 1998.
4. Гозман Л.Я. Психология эмоциональных отношений. М.: Издательство Московского университета, 1987. 12. Изард К.Е. Эмоции человека. М.: Изд-во МГУ, 1980.
5. Изард К.Э Психология эмоций. СПб.: Питер, 2000.
6. Кемпински А. Психопатология неврозов. Варшава: Польское медицинское издательство, 1975.
7. Короткова Е.В. Социально-психологический анализ вины и стыда как системы отношений личности к себе и другому: Дисс. … канд. психол. наук. Ростов н/Д,
2002.
8. Литвак М.Е. Если хочешь быть счастливым. Ростов-на-Дону: Феникс, 1995.
9. Пинт А. Из гусеницы в бабочку. М.: Сократ лтд, 1998.
10. Рубинстайн К., Шейвер Ф. Опыт одиночества // Лабиринты одиночества / Под. ред. Н.В. Покровского. М.: Прогресс, 1989.
11. Хорни К. Концепция Сверх-Я // Новые пути в психоанализе / Собр. соч. в 3 томах, т.2. М.: Смысл, 1997.
12. Хорни К. Невротическое чувство вины // Невротическая личность нашего времени / Собр. соч. в 3 томах, т.1. М.: Смысл, 1997.
13. Шевандрин Н.И. Концептуальные и прикладные основы социальной психологии // Социальная психология в образовании. – Выпуск №2. Ростов-на-Дону, 1993.
14. Jones W.H.& Kugler K.E. Interpersonal correlates of the Guilt Inventory. // Journal of Personality Assesment.-1993.- 61 (2), P. 246-258.
15. Kugler K.E. & Jones W.H. On conceptualizing and assessing guilt. // Journal of Personality and Social Psychology.- 1992.- 62, P. 318-327.